То, что человек является животным социальным, знают все. Мы существуем и выживаем в контексте непосредственнного или опосредованного общения. Практически вся наша деятельность так или иначе связана с другими людьми, даже когда люди не являются объектом самой деятельности. Мы разговариваем, учимся, читаем, производим вещи для других, пишем, ведем мысленные диалоги, словом, коммуницируем. Немудрено, что коммуникация как процесс привлекает внимание психологов, педагогов, психотерапевтов, то есть всех тех, для кого она является ведущим содержанием профессиональной деятельности.
Моделей коммуникации и индивидуальных стилей коммуникации достаточно много, однако, с моей точки зрения, в этом ряду особняком стоит модель пяти типов коммуникации Вирджинии Сатир, знаменитейшего семейного тераписта и блестящего практика. Ее порой называют основателем концепции семейной терапии. Модель Сатир привлекательна прежде всего своей простотой и практичностью: ее легко понять, запомнить, распознать и начать применять. Способ, которым эта модель описана, очень графичен; типажи легко увидеть в других и себе даже без традиционных иллюстраций.
Сатир говорит о том, что по тем или иным причинам, каждый человек обладает некоей ведущей коммуникативной особенностью, которая ярко проявляется в общении в момент переживания стресса. Она выделяет 5 следующих типажей:
- Обвиняющий (Blamer)
- Угождающий (Placater)
- Супер-рациональный (Super-rational/Computer)
- Нерелевантный (Irrelevant)
- Конгруентный (Congruent)
С точки зрения Сатир, каждый человек имеет тенденцию к определенной, типичной для него окраске своих коммуникативный реакций, основанной на его личной и семейной истории. Эта окраска может улучшать коммуникацию, а может, напротив, усугублять, задерживать или разружать конструктивные составляющие общения, подталкивая не к разрешению проблемы или решению задачи, а подменяя содержание взаимодействия его окраской.
Давайте посмотрим, кто и как из перечисленной выше пятерки себя ведет в условиях стресса.
Обвиняющий, натурально, обвиняет. Его самооценка в такой момент резко падает, ему начинает казаться, что все валится из рук, и что нужно немедленно вернуть вещи в надежное русло: русло контроля. Обвиняющему кажется, что восстановление порядка зависит от его критики действий окружающих и формирования у них ощущения, что обвиняющий контролирует ситуацию и, соответственно, владеет ею. Это знаменитое “я начальник, ты дурак”, потому что другая точка зрения, отличная от точки зрения обвиняющего, в момент стресса выглядит угрожающей мировому порядку, каким он должен быть в глазах обвиняющего. Контекст происходящего и другие участники оказываются практически вычеркнутыми из коммуникативного ряда. Обвиняющий доминирует, сохраняя таким образом себя и свое представление о мире. Внешние признаки обвиняющего типажа могут быть описаны как громкая или подчеркнуто замедленная речь, выпрямленная спина, вытянутая рука с указательным перстом, направленная в сторону второго участника коммуникации. Эмоция, связанная с этим стилем, - гнев.
Угождающий типаж ориентирован на представление других людей о себе. Их хорошее отношение ему важнее, чем собственная точка зрения по тому или иному вопросу; его девиз: “Худой мир лучше доброй ссоры”. Ему трудно переносить несогласие, даже тогда, когда оно еще не вылилось в ссору или открытый конфликт. В угоду контексту или участнику коммуникации, угождающий может поступаться достаточно многим, и собственной самооценкой прежде всего. “Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать”,- и угождающий говорит: “Да, я виноват.” Внешние признаки позы угождающего это преклоненные колени (или готовность их преклонить), взгляд, направленный снизу вверх на второго участника коммуникации, умоляюще протянутые к другому руки. Основная эмоция - страх, чувство вины.
Супер-рациональный типаж в моменты стресса теряет связь с собой и с другими, поскольку переживает ее как ненадежную и считает эмоциональность лишней, мешающей компонентой ситуации. Он ориентирован на контекст и занимается контекстом. Он говорит слова и фразы, максимально удаленные из эмоционального контекста. Вирджиния Сатир в качестве примера такого высказывания приводит следующее предложение: ‘Я знаю, это убьет тебя, но ты, вероятно, будешь лучше себя чувствовать в следующей жизни.” В этот момент поза и тело супер-рационального максимально устранены из возможной зоны общения: руки часто сложены на груди, зрительный контакт может отсуствовать. Тебя и меня нет, есть лишь контекст. Основная эмоция тут - максимальное подавление эмоций. Речь идет не об эмоциональном контроле, а именно о подавлении, выносе эмоций из зоны, связанной с контекстом происходящего.
Нерелевантный или дизорганизованный типаж в моменты переживания стресса переживает отрыв от всего сразу: контекста, себя и окружающих. Он отвечает невпопад, движется хаотическим образом, отпускает неуместные шутки или реплики. Этот типаж переживает в такой момент острый разрыв с реальностью, чувствует, что до него никому нет дела, чувства и эмоции движутся внутри него как головокружение, ему не на что опереться. Внешне это выглядит как попытка делать одновременно десколько действий, ни одно из которых не выглядит важным или ведущим, человек как бы находится в постоянном движении типа “не знаю, за что хвататься.”
Существует ли ответ на стресс, при котором обычный человек может не растерять ни себя, ни других, ни контекста? Да, существует; он называется “конгруентным”. Тот, кто способен на такой коммуникативный паттерн без истории специального обучения, скорее всего везунчик, родившийся и выросший среди конгруентных людей, которые были ориентированы друг на друга и не только встраивали контекст в рамки отношений, но и были способны изменять отношения в связи с контекстом. Однако, конгруентную реакцию на происходящее можно выучить. Быть конгруентным действительно обучаемая способность. Это состояние начинается с принятия себя, и осознания в момент стресса, в какой коммуникативный паттерн из описанных выше тебя выталкивает твое тело. Хочется гневно вздернуть подбородок? Умоляюще протянуть руку? Отвернуться и отстраниться? В этот момент можно немного подышать, занявшись собой, затем вернуться в ситуацию, т.е. к другим и к контексту. Если предположить, что ваше общение происходит не во враждебной среде (а там действуют совершенно иные законы!), то вам, скорее всего, не грозит ничего сильнее расстройства, что, конечно, неприятно, но переживаемо.
Обратите свои глаза на вашего собеседника, улыбнитесь, и посвятите себя тому, чтобы внимательно выслушать то, что он говорит, не прерывая и не перебивая его. “Мои уши открыты.” Работать с контекстом значительно проще в обстановке взаимной доброжелательности и внимания к деталям, т.е. конгруентно.
Оптимальным местом для знакомства с коммуникативными стилями и работы над повышением собственной конгруэнтности является терапевтическая или обучающая группа, особенно с использованием видеозаписи. Участники такой группы не перегружены историей личных взаимных отношений, включая взаимные обиды. Они достаточно легко фокусируются на внешних признаках типажей, играют в ролевые игры, пытаясь то довести до абсурда собственный стиль, то примерить чужой, и учатся испытывать безопасность в безопасных условиях. Если у вас есть возможность поучаствовать в такой группе, непременно сделайте это: кроме всего прочего, это очень весело, хотя сами гротескно изображенные Сатир типажи во взаимодействии совсем не веселы, а разрушительны.
Подробнее об этом и о многих других важных вещах почитайте в книге самой Вирджинии Сатир “Как строить себя и свою семью” (The New Peoplemaking by Virginia Satir). Написанная в 80х годах прошлого века, книга продолжает оставаться удивительно современной и практичной, как и другие работы этого замечательного автора и психотерапевта.
2012-05-21